БЛАЖЕННЫ УМИРАЮЩИЕ О ГОСПОДЕ

ПРАВЕДНАЯ КОНЧИНА

14 августа Батюшке было очень плохо. Никакие слёзные просьбы лечь в больницу не помогали - Старец всех выгнал с диализной. Уговаривать его пошла схимонахиня Евфросиния: у неё была та же болезнь почек, и Батюшка её жалел: "Я, конечно, сама боялась, как бы ему хуже не сделать. Вот я иду туда, молюсь... Я тихонько, на коленочках, заползла в угол и стою. А он меня и не увидел, ему так плохо, он по кровати мечется: "Заступнице Усердная! Помоги мне! Матерь Божия! Не оставь меня!" И вот он чуть-чуть утих, и я ему: "Батюшка! Вам надо в больницу. Там уже профессор плачет. Машина 2 часа стоит". "Ты пришла меня мучить? Не терроризируй меня! Уходи!" Я говорю: "Да никуда я не пойду - вот тут и буду в углу сидеть на холодном полу".  Пришли келейники и говорят: "Матушка, уходи... Это непослушание". А я говорю: "Старец сам не слушается, я тоже буду с него пример брать..." Потом, когда я вышла, он говорит: "Где мои носки? Надо ехать, а то плохой пример подаю..." А сам, сокрушаясь, произнёс: "Что же вы делаете? Мне и так осталось жить 2 недели".
 23 августа, на день своего Ангела, Зосимы и Савватия Соловецких, митрополиту Илариону он прямо сказал, что умрёт на погребение Божией Матери:
- Приезжайте, владыко, к нам на чин погребения Божией Матери.
- Да нет, Батюшка, у вас служба ночью будет, а мне утром служить.
- Да вам и так, владыко, будет не до сна, приезжайте - будете меня вместе с Божией Матерью погребать...
 "Я не знал, как эти слова понимать, - вспоминает владыка Иларион. - У меня были совершенно иные планы..."
 За несколько дней до кончины о. Зосима в диализной сестрам как-то между делом сказал: "Ну что ж, умирать надо. Как бы вам праздник не испортить. Да, я ведь не достоин умереть на Успение..." - отеческая забота о благе ближних и глубокое христианское смирение до последних минут его многострадальной жизни проявлялись во всех его словах и поступках.
 Успение было его любимейшим праздником. Ещё в Детстве он своими ручками сам вышил плащаницу Божией Матери, ещё в детстве, когда ему исполнилось лет 7-8, он собирал благочестивых бабушек, и они вместе, с зажжёнными свечами, читали чудный акафист Успению: "Радуйся, обрадованная, во успении твоем нас не оставляющая".

 Наступило Успение 2002 г. "Он настолько почитал Божью Матерь, - вспоминает инокиня Галина. - Я первый раз, когда попала сюда на Успенскую службу, была поражена - как Батюшка поклонялся плащанице! Столько в нём было трепета, столько благоговения, столько любви: он поклонялся не просто плащанице - он поклонялся Божьей Матери".
 Вечером 28 августа его состояние резко ухудшилось (наступил паралич кишечника), и его отвезли в больницу.
 До последнего своего вздоха, как свидетельствовали келейники о. Зосимы, он пребывал в молитве. Пред самой своей кончиной схимник сподобился некоего откровения. У его больничной кровати была икона Божией Матери с предстоящими Зосимой и Савватием Соловецкими, и пристально глядя на нее, Батюшка, как бы позабыв о нестерпимой боли, минут 10 вел спокойную мирную беседу с Кем-то, кто был невидим для телесных очей его келейников. Трудно было разобрать этот полушепот умирающего Старца, но в нем явственно слышались нотки вопросов, прошений, доносились до слуха отдельные реплики и слова. Такое было впечатление, вспоминает иеродиакон Амвросий, что в палате была Сама Пречистая дева. И нельзя было без трепета и благоговения присутствовать при сем великом и дивном таинстве - смерти праведника, лик которого уже светился неземным светом.
 Как свидетельствует схимонахиня Пантелеимона, которая в этот день находилась возле Батюшки, пытаясь облегчить его страдания, последними словами, которые он произнёс перед тем, как начал уже угасать и речь его перешла в шепот, были: "Матерь Божия, открой мне Царские врата!" Этот молитвенный вздох вырвался из груди Старца за полчаса до его блаженной кончины.
 "Когда я умру, вы будете знать, - говорил Старец братии, - часы на моём молитвенном столике в алтаре остановятся". 29 августа, без пятнадцати двенадцать ночи остановилось сердце великого Молитвенника. Без пятнадцати двенадцать остановились и часы на столике о. Зосимы в алтаре. Так закончилось время его земной молитвы, так начался отсчёт его молитвенного предстательства в блаженной вечности...
 А в храме в это время совершался чин погребения Божией Матери. Только несколько человек из братии знали о случившемся. Вышел на проповедь о. Фаддей... Свою речь он закончил следующими словами: "И вот сегодня, как когда-то Спаситель держал на руках душу Пречистой Девы Марии, так сегодня Божья Матерь держит на своих руках душу новопреставленного отца нашего - схиархимандрита Зосимы..."
 Слёзы, рыдания, стенания неутешного горя вмиг наполнили храм. Скорбь была великая, неописуемая - казалось, как вспоминали те, кто молился в эту Успенскую ночь в храме, что вся Русь оплакивала своё сиротство.
 Утром тело дорогого Батюшки привезли в обитель. Так описывает эти скорбные минуты их очевидец - Н.Г. Горелова, корреспондент православной газеты "Плесково":
 "Служба у гроба Старца не прекращалась ни на минуту. Всю ночь братия по очереди читала Евангелие. На следуюший день мы приехали к 8 часам на Божественную литургию. Народу было так много, что в храм вошли только мона­шест­вующие и духовенство, остальные молились во дворе монастыря. В 11 часов уже во дворе храма состоялось отпевание Старца по монашескому чину, потом крестным ходом гроб со Старцем обнесли вокруг мона­стырских стен.
 Это была тысячная процессия. Люди разных возрастов и различного социального положения, люди знакомые и только что встретившиеся - все были объединены причастностью к духовному значению происходящего. Меня поразил калека, который ковылял вровень со мной, гремя своими протезами и не отставая ни на шаг. Он шёл с таким решительным выражением лица, как будто от этого пути зависели его собственная жизнь, его собственное спасение... То, что происходило на моих глазах, можно назвать Чудом. Процессия из похоронной превращалась в пасхальную. И хор монашеский стал петь пасхальные песнопения. Всех людей охватил необыкновенный духовный подъём, когда в смерти ничего страшного не виделось, напротив, все ощущали, что Старец достиг цели своей жизни, что он сейчас с Господом и молится за нас, и посылает нам свое отеческое благословение. Когда я прижалась к руке Старца, она была очень мягкой и очень теплой..."
 О мягкой и тёплой руке Батюшки говорят все, кто в тот день в последний раз прикладывался к ней.
 По приблизительным подсчётам, провести Старца в последний путь пришло около 10 000 людей. О тех чувствах, которые испытывала его многотысячная паства, прощаясь со своим дорогим аввой, лучше всего говорит стихотворение его духовной дочери Виктории из посёлка Владимировка Донецкой области:

   Почил наш Батюшка Зосима -
   Закрыла лик святая схима,
   Во гробе Старец наш лежит,
   Наставник, схиархимандрит.

   Как высказать такое горе?
   Людей к нему собралось море,
   А он молчит, не говорит,
   Не обличит, не вразумит!

   Он утешением нам был,
   Пока хватало только сил.
   Он был примером жизни нам:
   Как нас учил, так жил и сам...

   Как проповедь он говорил!
   Скольким он веру подарил!
   Теперь умолк... сомкнул уста -
   Ушёл он в Царствие Христа.

   И стала келией могила...
   В загробный мир ушло светило.
   Погас молитвенный очаг,
   У нас растаял на очах.

   Сгорел тихонько, как свеча,
   Терпя и муки, и печаль.
   Без ропота он крест свой нёс -
   Достойный Богу плод принёс.

   Любовь он сеял, не скупясь,
   О всех и вся всегда молясь.
   Он, как отец, и старшим был,
   И нежно чад своих любил.

   Мы верим, что его Христос
   В Свой Рай, к Святым Своим вознёс,
   Что будет нам с небес светить,
   У Божьих ног о нас молить,
   По-прежнему любить всех нас
   И будет с нами в трудный час.

 Самый главный урок, который о. Зосима преподал своей пастве, это то, что самая большая радость - это радость жить с Богом, радость, которую не отнимут ни скорби, ни страдания, ни смерть. Он учил этому и своей жизнью, учил и своей смертью. Эта непобедимая радость отразилась и на лике усопшего праведника: те немногие, кто в силу своих обязанностей сподобился видеть лицо новопреставленного, свидетельствуют, что оно светилось неземным ликованием...

"Я ВСЕГДА ЖИВОЙ..."

Даже тогда, когда бездыханное тело о. Зосимы лежало среди храма, трудно было поверить, что его уже нет с нами. Все настолько привыкли, что он почти каждый день как бы умирал и оживал, что владыка Иларион, памятуя его "воскресения из мертвых", благословил молиться о нём как о живом, пока его гроб не покроет земля.
 Трудно поверить, что о.Зосимы нет с нами, и сегодня. Многие духовные чада Старца видели его во сне и наяву: он наставляет, вразумляет, утешает, как и при своей жизни.

 "Мне о. Зосима несколько раз снился, - говорит митрополит Иларион, - светлые такие сны, всегда его вижу молодым... Так, когда собирался в Никольское на Василия Великого, накануне снится Старец - светлый такой, меня спрашивает: "Владыко, а вы будете завтра в Никольском?" "А как же, обязательно", - отвечаю. "И я там буду!"

 "Я была духовная дочь о. Зосимы, - пишет Христина Михайловская. - Это случилось с 21 на 22 сентября. Я спала. Во сне я сидела возле усыпальницы, двери её были открыты. И вот выходит из неё светлый, во всём белом о. Зосима. Я была в испуге. Как это: ведь он умер! А он мне в ответ: "Я всегда живой, и это моя келия, я здесь живу!"

 "К моей большой скорби, я не мог приехать проститься со своим духовным отцом, поезд идёт больше суток: к похоронам не успевал, - вспоминает Владимир Николаевич, духовный сын Старца.
- И вот мне снится сон: как будто приехал я в Никольское и пытаюсь найти глазами могилку дорогого Батюшки. А людей - весь двор укрыт народом, пройти невозможно...
- Что случилось? - спрашиваю, и чей-то голос мне отвечает:
- Как, вы не слышали? Зосима воскрес!
 От радости я бегу сквозь толпу к дверям храма и вижу: как бы на некотором возвышении (точь в точь как в Почаеве, где монахи исповедуют людей) стоит Старец - такой, как при жизни, только очень худенький и весь светится - и благословляет народ..."

 Все эти светлые сны свидетельствуют об одном - Старец с нами, он не покинул свою обитель и печётся о тех, кто приезжает сюда.
 "А ко мне приходите, как к живому, всё расскажите - и я услышу, и помогу", - эти слова, сказанные духовной дочери Тамаре из Сергиева Посада, Батюшка повторял многим своим чадам.
 И то, что он действительно слышит нас и помогает, говорят все, кто и ныне приезжает к нему.

 Высокопреосвященнейший Иларион, митрополит Донецкий и Мариупольский:
 "Я думаю, он не оставил обитель, его присутствие я чувствую. Мы его не видим, как человека, но мы его имеем в душе. В его обитель приедешь - те же светлые лица, добрые отношения, та же любовь и добрые слова, которые были при Старце. Кроме того, побывал на могилке - и чувствуешь себя уже заряжённым этим добром и особенно - вразумлением, как от Старца, как от духовника. И в народе никто не говорит: "Я еду в Никольское", а говорят "Еду к о. Зосиме".

 Иерей Михаил из Лисичанска:
 "Батюшка и после смерти помогает. Вот и недавно у меня возникли проблемы со строительством храма, а по его молитвам всё уладилось... Для меня он здесь, он в обители. А помощь - помощь осталась. Присутствие о.Зосимы я чувствую везде".

 Людмила Александровна Янукович:
 "Батюшка говорил, что будет нам помогать и после своей смерти... И я так всегда: в трудные минуты жизни обращаюсь к нему - и чувствую его помощь".

 В.Н. Бесчастный:
 "Когда проходит та или иная неделя и мне становится тяжеловато, я где-то не могу разобраться в себе - приезжаю на могилку к Батюшке. И уже пообщавшись с ним, уезжаю совершенно другим - с чистой душой и каким-то порывом жизненных сил..."

 Т.е. люди чувствуют, что общение с Батюшкой не прервалось - оно просто приобрело иную форму.
 Об этом свидетельствует и "Книга воспоминаний о благодатной помощи схиархимандрита Зосимы", которая ныне находится в его усыпальнице. Перелистывая её, так и хочется закончить это краткое жизнеописание Старца следующими словами народной благодарности и любви: "Батюшка дорогой, ты всегда будешь жить в моём сердце!"

ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ СХИАРХИМАНДРИТА ЗОСИМЫ

Аз, грешный схиархимандрит Зосима, основатель 2-х обителей: Успенского Свято-Васильевского мужского и Успенского Свято-Николаевского женского монастырей оставляю последнюю свою волю: и по смерти моей свято и вечно, до последнего издыхания, храните все завещания, те священные традиции, те особенности служб, которые записаны братьями и сестрами в монастырском уставе, сохраняя их до малейших подробностей и не допуская никаких отступлений.
 Строго держитесь Русской Православной Церкви и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси.
 В случае отхода Украины от Москвы, какая бы ни была автокефалия - беззаконная или "законная" - автоматически прерывается связь с митрополитам Киевским.
 Из существующих монастырей тогда образовать Дом Милосердия, который будет выполнять святые законы милосердия - служение людям до их погребения, и эту заповедь обители должны выполнять вечно. Никакие угрозы и проклятия не признавать, так как они не каноничные и беззаконные.
 Твердо стоять за каноны Русской Православной Церкви.
 В случае отпадения от единства Русской Православной Церкви - правящего архиерея не существует, монастыри переходят в ставропигиальное управление, под омофор Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. Молю Бога и надеюсь, что Святейший Патриарх не откажет и примет под свой омофор.
 Если сие будет невозможно, то монастыри переходят под самостоятельное игуменское управление по подобию Валаамской обители начала нашего столетия, находясь под видом светлых будущих времен единства Украины и России, которые, глубоко верю, неминуемо наступят, с чем и ухожу в вечность...
 Отходя в жизнь вечную, последнее слово глаголю вам, братья, сестры и все молящиеся в обители нашей: держитесь Русской Православной Церкви - в ней спасение.
 Всем даю из гроба прощение, Бог вас да простит и помилует по Его велицей и богатой милости. Кто приходил ко мне за духовным руководством, держитесь святой обители: братья и сестры помогут вам и наставят на путь спасения...
 Подаю из гроба, бездыханный и безгласный, Мир, Любовь и Благословение Божие.